Как говорят коренные жители Германии - немцы, еще двадцать лет назад входную дверь дома можно было на ключ не закрывать.
Но Германия, сделав благородный поступок, открыла границу для тех, кто просил о помощи.
На сегодняшний день эту страну по праву можно назвать многонациональной. В нашем небольшой городе, где Река Мозель впадает в Рейн, бок о бой живут темнокожие - выходцы их Африканского континента, турки, которых в начале шестидесятых годов немецкое правительство пригласило на низко оплачиваемую работу, представители всех национальностей бывшего социалистического европейского лагеря, а так же французы, итальянцы, корейцы и вьетнамцы. После распада Советского Союза наши соотечественники оказались в Германии, где они сами себя стали величать РУСАКАМИ. Всех переселенцев объединяет в этой стране одно - все они оказались эмигрантами.
Наша русскоязычная диаспора самая многочисленная после турецкой.
Мы, упаковав пожитки в клетчатые баулы, не забыли прихватить с собой свой менталитет, <свои обычаи> и естественно <свою культуру>, за которую очень часто становится стыдно и обидно.
Если посмотреть на нас со стороны, то мы скорее похожи на варваров, нежели не цивилизованных людей, которые прибыли в эту страну, чтобы разложить её дисциплину и установить там свой порядок.
Пять лет назад, я покинула свой родной город, где родилась и прожила почти сорок два года и переехала жить в Германию.
Нас поселили в пятиэтажное общежитие, откуда открывалась прекрасная панорама на горный массив.
В этом общежитии жили выходцы из бывшего великого и могучего Советского Союза.
В шок от увиденной <панорамы> я не пришла, так как до этого жила в общежитиях Минска и Смоленска.
Это был уголок нашей бывшей необъятной Родины. Постоянно слышался отборный мат, родители кричали на детей так, что содрогались стены. Вечно грязные унитазы, засоренный мусоропровод, пьянки и гулянки <до рассвета>.
Могу себе представить, каково было тем, кто родился в Москве или Питере, и видел жизнь обитателей общежития либо понаслышке, либо по телевизору.
Я не вправе осуждать российский немцев, приехавших с отдаленных уголков Казахстана, которые, оказавшись в общежитии, впервые увидели унитаз. Они совершено не были виноваты в том, что не имели понятия, как пользоваться этим <чудом века>. Это было смешно, больно и обидно, потому что с того же Казахстана из Байконура стартовали космические ракеты, а люди жили в <прошлом веке> без света, газа и зарплаты.
Для них Германия стала той коломенкой, уцепившись в которую, перед ними открывалась новая эра.
Всех нас: москвичей, ленинградцев, киевлян, жителей бывшего Казахстана и Поволжья связывало это общежитие. У нас можно было встретить врача, учителя, профессора, техничку, скотника и тракториста. Сейчас мы были равны перед немецкими законами. Нужно было забыть прошлое и все начинать сначала, с нуля.
У меня по сей день перед глазами стоит небольшой, можно даже сказать сказочный домик, с чудесным садиком, где был маленький фонтанчик, окруженный сказочными гномиками. В нескольких метрах от фонтанчика стояло несколько фонарей. Этот дом был похожий на тысячи, а возможно и сотни тысяч немецких домов. Он находился в метрах ста от нашего общежития.
За неделю до моего приезда умер хозяин. По рассказам очевидцев это был милейший старик, который встречал русскоговорящих с улыбкой на устах.
Но не прошло и двух недель после смерти владельца этой усадьбы, как перестал работать фонтанчик, а еще неделю спустя: были в вдребезги разбиты фонарики и сказочные гномы. А спустя еще один месяц в доме были разбиты окна, а через три месяца дом вообще сгорел.
Вас интересует вопрос: КТО ЭТО СДЕЛАЛ?
Естественно не прошедший ураган, и уж ни как ни другое стихийное бедствие постигло это место.
Конечно, у Вас мелькнула мысль: неужели это могли сделать наши бывшие соотечественники?! Русаки?
Ответ однозначный. Это сделали наши, русскоязычные граждане, выходцы из постсоветского пространства, жившие в нашем общежитии.
Остальным бы это просто не пришло в голову.
Идя с курсов немецкого языка я всегда любовалась домиком, где во дворике, возле аккуратно подстриженных кустов лежал большой плюшевый зеленый крокодил. Вскоре он пропал. А спустя неделю он уже сушился на соседней сушке в коридоре.
Увидев эту картину, я сразу же постучалась в дверь к соседке.
-Зачем ты украла этого крокодила? - поинтересовалась я у молодой женщины, приехавшей из Киева, - Тебе, что больше делать нечего?
Она посмотрела на меня своими огромными глазищами и с чувством собственного достоинства, произнесла:
-Кто тебе такую чушь сказал, что я его уворовала?! Я просто его взяла. Дождалась ночи:Если бы он этим буржуинам был нужен, они бы его никогда не выбрасывали на улицу. У меня дочь: Пусть играет: Не покупать же мне эту игрушку в магазине и платить за неё бабки, если её можно взять бесплатно. Бери- не хочу: Ну, подумаешь: Взяла бы ни я, взял бы кто-нибудь другой:Нашла из чего устраивать трагедию.
Если Вы думаете, что это был единичный случай, то ошибаетесь: Все, что <плохо лежало> всегда оказывалось в нашем общежитии.
Срабатывал принцип <Это все колхозное - это все мое>.
Почти четыре года назад моя мать получила квартиру. В доме, а дом в Германии считается наш один подъезд, их было пять. В него было приятно войти. На лестничной площадке чисто, убрано, пахло приятным запахом парфюма, и цветы: Много цветов:Они стояли прямо на ступеньках, не говоря уже о лестничных пролетах. Мать была первой из <русаков>, кто вселился в этот дом. Сейчас там прописано четыре русскоговорящие семьи и один старик итальянец. О цветах разговора нет и быть не может. Они завяли:В подъезд не войти: грязь и мусор. Правда, в отличие от Толочина еще горит лампочка.
Когда мать переехала жить в этот район города, <русаков> были считанные единицы. Сейчас он наполовину заселен русскоговорящим населением. Немцы бегут из него, как крысы с тонущего корабля.
Нас <совков> или русаков видно издалека. Не успеет человек раскрыть рот и проговорить что-то на ломанном немецком языке, как мы уже сразу знаем, что он выходец из бывшего Советского Союза. Наш <родственник> узнаваем везде, в любой точке мира. И отличить его можно вовсе не по одежде: Хотя и она играет определенную, не последнюю роль.
Первый признак это наше лицо и походка. Наше лицо всегда хмурое, неприветливое, всегда задумчивое, несмотря даже на раннюю весну, когда все кругом оживает. Все: За исключением нашего лица. Даже яркая косметика не делает его радостным и живым.
А наша походка: Она всегда нас выделяет от жителей Европы. Мы ступаем на землю боязливо, так, как будто нам в спину дышат агенты КГБ.
И еще:Мы совершено, не приветливы. Возможно это даже и не наша вина. Мы никогда никому на Родине не улыбались, редко когда кому дарили комплементы. Нас просто не учили этому. У нас были совершено другие проблемы. Раньше нужно было думать, как выполнить и перевыполнить пятилетний план: Но жизнь нам преподносит различные неожиданные сюрпризы, и все это, как печать отражается на нашем лице. Эту угрюмость мы не забыли <прихватить и привести с собой> в Европу.
Немаловажный факт играет и наш внешний вид. В нем есть что-то экзотическое. Женщина, налаживает на свое лицо косметику, не жалея. Накрашены порой бывают не только губы, но и зубы.
Да совершено забыла сказать о зубах. Правда, беззубых в Германии наших соотечественников практически нет. После того, как ты год проживешь в этой стране, тебе разрешено протезирование. Если ты увидишь в толпе человека с железными или золотыми коронками, то сто процентов, что он свой, русак.
И еще одна отличительная черта, которая выделяет нашего русака> среди европейцев- это пакеты с маркировкой магазина <АЛДИ> или <ЛИДЛ>.. Все они одноразовые. Но разве у нашего соотечественника может быть что-нибудь одноразовым?! Естественно нет. Зачем каждый раз, идя в магазин покупать новый, как это делают цивилизованные люди, когда можно его использовать то той поры, пока не порвутся ручки, не выдержав веса.
Часто можно услышать от знакомых, такую фразу:
-Немцы нас не любят.
<А за что нас любить?>
Если мы плюем себе под ноги, кричим на всю улицу, как будто мы у себя в колхозе <Сорок лет без урожая>, бросаем окурки или бумажки не в мусорницу, а прямо на тротуар, себе под ноги.
А наша брань: Её знают все от малыша до старика.
Мы любим пристально и бесцеремонно разглядывать окружающих, особенно если они инвалиды.
Наш народ очень любит пустить в глаза пыль не только своим знакомым, но и соседям. Покупают крутые машины, строят дорогие дома, устраивают пышные свадьбы, совершено не задумываясь о том, что молодые могут через год разбежаться по разным городам, а родителям придется еще долгие годы расплачиваться с долгами.
София Каждан |
